про Басё

[Zakki]

Мацуо Басё (яп. 松尾芭蕉 (псевдоним); при рождении названный Киндзаку, по достижении совершеннолетия — Мунэфуса (яп. 宗房 ); ещё одно имя — Дзинситиро (яп. 甚七郎 )) — великий японский поэт, теоретик стиха.

ATTENTION, много буков.

Родился в 1644 году в небольшом замковом городе Уэно, провинция Ига (остров Хонсю) в небогатой семье самурая Мацуо Ёдзаэмона, был его третьим по счету ребенком. Отец и старший брат будущего поэта преподавали каллиграфию при дворах более обеспе-ченных самураев, и уже дома он получил хорошее образование. С 1664 в Киото изучал поэзию. Был в услужении у знатного и богатого самурая Тодо Ёситады, после внезапной смерти которого, отправился в Эдо (ныне Токио), где состоял на государственной службе с 1672. Но жизнь чиновника была для поэта невыносимой, и он оставляет службу и стано-вится учителем поэзии. Однако его ученики были богаты только талантом. Лишь один из них, Сампу, сын состоятельного рыбника, нашел средство по-настоящему помочь поэту: он уговорил отца подарить Басё маленькую хижину-сторожку возле небольшого пруда, которая впоследствии стала известна как Басё-ан (Банановая хижина), т.к. Басё посадил возле нее саженцы банановой пальмы. Поэт принял литературный псевдоним «Живущий в банановой хижине» и, наконец, начал подписывать свои стихи просто Басё (банановое дерево).

Зимой 1682 года пожар уничтожил значительную часть Эдо, сгорела и «Банановая хижина» Басё. Это дало окончательный толчок давно созревшему в нем решению отпра-виться странствовать. Десять лет странствовал Басё по Японии. Иногда он возвращался в Эдо, где друзья отстроили его «Банановую хижину». Но вскоре вновь его, «как послушное облачко», увлекал ветер странствий.

Его путешествия и его гений дали новый расцвет ещё одному прозаическому жан-ру, столь популярному в Японии — жанру путевых дневников, зародившемуся ещё в X веке. Лучшим дневником Басё считается «おくのほそ道» («По тропинкам севера»). В нём описывается самое продолжительное путешествие Басё вместе с его учеником по имени Сора, начавшееся в марте 1689 г. и продолжавшееся сто шестьдесят дней. В 1691 году он снова отправился в Киото, тремя годами позже опять посетил родной край, а затем при-шёл в Осаку. Это путешествие оказалось для него последним. Басё скончался в возрасте пятидесяти одного года в окружении своих преданных учеников.

行く春や
鳥啼き魚の
目は涙

Весна уходит!
И плачут птицы, у рыб
На глазах слезы...
(пер. Н. Фельдман)

Расстаемся с весной.
Плачут птицы, и даже у рыб
Слезы из глаз.
(пер.Т. Соколова-Делюсина)

Весна уходит.
Плачут птицы. Глаза у рыб
Полны слезами.
(пер. В. Маркова)

Весна уходит.
Птицы плачут, и у рыб
Слезы на глазах.
(пер. Т. Бреславец)

Уходит весна.
Птицы плачут, у рыб навернулись
Слезы на глаза.
(пер. А. Долин)

夏草や
兵どもが
夢の跡

На старом поле битвы

Летняя трава!
Павших древних воинов
Грёз о славе след...
(пер.Н. Фельдман)

Летние травы.
Доблестных воинов сны
В них затерялись.
(пер.Т. Соколова-Делюсина)

Летние травы там,
Где исчезли герои,
Как сновиденье.
(пер. Вера Маркова)

Летние травы -
Все, что от воинских
Грез осталось.
(пер. Т. Бреславец)

五月雨の
降のこしてや
光堂

В храме Нидо, издавна поразившем мой слух, были открыты святилища. В Кёдо – зале Сутр – стоят изображения трех военачальников: в Хикаридо – зале Сверкания – гробницы трех поколений и статуи трех Будд. Драгоценные украшения осыпались, растерялись, яшмовые двери поломались от ветра, золоченные столбы подгнили от изморози и снега, всему предстояло разрушиться и запустеть, зарасти травой, - но кругом возвели стены, крыши покрыли черепицей и оградили от ветра и дождей. На некоторую пору храм станет памятником былого тысячелетия. (из дневника "По тропинкам севера")

Весенний ливень
Еще течет сквозь крышу...
О Зал Сверканья!
(пер. Н. Фельдман)

Даже летние ливни
Его пощадили, не потускнел
Сияющий храм.
(пер.Т. Соколова-Делюсина)

Это майский дождь
Оставил после себя?
Павильон "Солнечного света".
(пер. Т. Бреславец)

静かさや
岩にしみいる
蝉の声

Тишина.
Насквозь пронизаны скалы
Звоном цикад.
(пер. Т. Соколовой-Делюсиной)

Тишина вокруг.
Тонким звоном пронизаны камни –
Голос цикады...
(пер. А. Долин)

Тишина кругом.
Проникают в сердце скал
Голоса цикад

Тишина кругом.
Проникает в сердце скал
Лёгкий звон цикад.
(пер. В. Марковой)

Что за тишина!
Так пронзительны средь скал
Голоса цикад.
(пер. Н. Фельдман)

Тишина.
Сквозь скалы просачивается
Цикады звон.
(пер. Т. Бреславец)

暑き日を
海に入れたり
最上川

Все пламя солнца
Ты влила в воды моря,
Могамигава!
(пер. Н. Фельдман)

Знойный день
За собой увлекает в море
Река Могами
(пер. Т. Соколова-Делюсина)

Жар солнечного дня
Река Могами унесла
В морскую глубину.
(пер. Вера Маркова)

Могамигава впадает в море на западе; как раз над ее устьем садится солнце.

荒海や
佐渡によこたふ
天の河

Тревожное море.
Над островами Садо
Повис Путь Млечный.
(пер.Н. Фельдман)

Бурное море.
До острова Садо раскинулась
Небесная река
(пер. Т. Соколова-Делюсина)

Бушует морской простор!
Далеко, до острова Садо,
Стелется млечный Путь.
(пер. В. Маркова)

Бурное море!
До острова Садо тянется
Небесная река.
(пер. Т. Бреславец)

蛤の
ふたみに別れ
行く秋ぞ。

О, хамагури
В заливе! Вот уходим
И я, и осень.
(пер. Н. Фельдман)

На две половинки
Заспалась ракушка.
В Футами Уходит осень.
(пер. Т. Соколова-Делюсина)

Моллюск отделяется от раковины,
В Футами уходит.
Осень.
(пер. Т. Бреславец)

Ухожу я в Футами,
словно из раковины моллюск...
Кончается осень!
(пер. А.Долина)